Ты приснился мне этой ночью. Будто сел у окна сутуло. Ты спросил, словно между прочим, плащ повесив на спинку стула, обо мне, новостях вчерашних, о политике и погоде. Я проснулась. Мне стало страшно, ведь тебя уже нет три года… Похоронный венок терновый выцвел весь и шипы утратил. Я взрастила бы скоро новый. Только нужен тебе он? Вряд ли. Корень зла — это память грусти. Славно тем, кто живет в незнании. Наше ложе дано Прокрусту, он отрубит воспоминания. Предначертанность бесконечна, будто линия горизонта. Я могла бы печаль извлечь, но этот корень поглубже зонда. Остается клочок бумаги. Он исчерчен, искомкан, брошен. Из кармана я для отваги вынимаю, как меч из ножен, карандаш и хватаю снова белый лист, хоть не жду ответа, чтоб тебе написать хоть слово, написать и отправить в Лету. Но о чём рассказать, не знаю. Мир не стал ни добрей, ни хуже. За окном ветер гонит стаю птиц на юг. Я готовлю ужин. Даже стыдно тебе признаться, всё по-прежнему. Кофе горек, сладок чай — это если вкратце. Много американских горок (вверх и вниз — вот кардиограмма) мне пришлось пережить, но всё же это горе — моя лишь драма. А вокруг ведь одно и то же. Ты скажи мне, скажи на милость, этот сон долгий что-то значит?.. Знаешь, мало что изменилось в этой жизни. А в той иначе?