Пародии
Где бы ты ни была...
Мaть щелкунчикa
На стену лезя
Бастурмамбо
Раскаты палиндрома
Черноночие
В 2003 году решил попробовать свои силы в поэзии, в основном юмористического и пародийного плана, и оказался в числе победителей нескольких поэтических конкурсов. Публиковался в периодических изданиях России, США и Канады.
 |
"...Ты взойдешь на ступень, я рукою тебя поддержу..." Александр Акулов |
Знай, любимая, скоро приду я! Ногами. Двумя.
Ниц паду пред тобой! Всеми рёбрами. На пол. Плашмя.
Ну, а ты, может быть, улыбнёшься зубами в ответ
И, наверное, скажешь мне ртом: "Где ты был столько лет?".
Как же буду я счастлив увидеть глазами тебя!
И подумаю мозгом: "Ну как можно жить, не любя?!"...
Будет лунная ночь. Я задую губами свечу...
И любить тебя буду... А чем — уточнять не хочу.
|
"Сидел и слушал Дебюсси. Люблю я "Лунный свет" у Клода. ... мне почему-то снится Бах..." Николай Назаров |
Я с детства — жуткий меломан,
Хочу признаться между прочим.
Мелодий сладостный дурман
Я ощущаю днём и ночью.
Лежу однажды в тишине
И дрыхну крепким сном младенца.
И вдруг Беллини снится мне.
Люблю я "Норму" у Винченцо.
Что это — редкостный недуг?
Откуда сновиденья эти?
Чайковский кaк-то снился вдруг.
Люблю "Щелкунчика" у Пети.
Какая странная хандра!
Я о такой ещё не слышал.
Мне снился Хренников вчера.
Я очень "Мать" люблю у Тиши.
Верчусь на смятых простынях
В предчувствии видений новых.
Шаинский снился мне на днях.
Люблю "Кузнечика" у Вовы.
Однажды вижу я во сне,
Как солнце спряталось за тучи.
Вдруг Алибасов снится мне,
А с ним и вся "На-На" до кучи.
Потом цветной кошмарный сон
Большим экраном развернулся —
Мне снился ЗАГС. И Мендельсон...
На всякий случай я проснулся...
|
"...И словно близя казнь в остроге бегут минуты на стене..." |
Пиша поэму, у камина
Сижу я, пья аперитив...
Летят секунды ровным клином,
Тяня прощальный свой мотив.
Читаю вслух, свой голос выся,
Глаза рукой устало тря.
Бегут минуты крупной рысью,
Куда-то в вечность нагло пря.
И, словно близя час расплаты,
Лья тусклый свет вокруг себя,
Идут часы толпой куда-то,
В свои куранты громко бья.
|
"Шумел прибой, матросы пели, Полз краб по влажному песку. Мы с вами, милочка, сидели. Вы мне напомнили треску. Не обижайтесь, вы — прекрасны, Вениамин Ленский |
Шумел камыш, матросы пили,
А боцман дрых без задних ног...
Вы пахли, словно чахохбили!
И я не в шутку занемог...
Ваш ясный взор — светлей лазури!
Достоин лермонтовских строк...
Я называл вас — Хачапури...
И лучше выдумать не мог!
Ах, этот запах, милый, тонкий,
Ни с чем не спутать на земле!
А ваши рульки и бульонки!..
Грудинка, окорок, филе!
Я нежно гладил ваше сало,
От чувств дрожа, как холодец...
Мой возбуждённый оковалок
Призывно ткнулся в ваш кострец...
Я целовал вас в исступленьи,
И сердце нежностью свело!
Я тискал мягкие пельмени,
Лобзал корейку и седло...
Вы стали мне дороже музы!
Я б не отдал за миллион
Голяшки ваши и огузок,
Мослы, загривок и миньон!
Ваш милый образ не разрушит
Разлуки долгая метель!..
Ведь я любил... всю вашу тушу,
Роняя слюни на постель.
|
"Я в лесу глухом, дремучем слов Наугад бреду..." |
Глухим, дремучим лесом слов бреду я снова.
И по лицу нещадно хлещут междометья...
Опять споткнулся о торчащий корень слова,
Когда трёхстопный ямб хотел преодолеть я.
Вокруг — сплошное буриме, и мало шансов
Найти свой путь сквозь дебри членов предложений.
Вот поскользнулся я на куче диссонансов —
Упал, отбив себе одно из дополнений.
И снова — топь непроходимых аллегорий,
Шипенье септим ядовитых под ногами.
А клёкот дактилей, центонов крику вторя,
Смешался с карканьем ироний в адской гамме.
И, продираясь сквозь завалы подлежащих,
Я в свой дневник занёс единственную запись —
Какой рефрен меня завёл в такую чащу,
Где враз свернёшь себе эпитет и анапест.
Но наконец-то попадаются всё реже
Гнилые хокку и колючие рубаи.
И меж предлогов белый стих, маня, забрезжил...
Но слишком близко слышен вой глаголчей стаи.
И прежде, чем в бою неравном смолкнет лира,
Я, стиснув суффиксы, от ярости зверея,
Из триолета сорок пятого верлибра
Шмальну дуплетом в их поганые хореи.
|
"знаешь, у нас — недозимие; пишется лишь междустрочие, помнится лишь местовстречие" |
Снова пишу стихострочие.
Вспомнилась правдоистория...
Как-то в одно поздноночие
Шла я домой темнодворием.
Вдруг позади — шагозвучие!
Ой! Сексуальноманьячие!
Бью по его сильноручию
Яростным сжатокулачием...
Не помогло самбознание
И не спасло быстробежие —
В старом заброшенноздании
Сорвано нижнеодежие...
...Горькое горлокомочие...
Дать бы ему в промежглазие!
Он убежал в черноночие,
Не повторив ещёразия...
