Предчувствие конца,
предчувствие ухода,
предчувствие дождей,
идущих поперёк
распахнутой земли.
Но странная свобода
является в крови
и гонит за порог.

И мне ещё дано
услышать запах пота,
ползущий сквозь метро
в ночные поезда,
и женщину,
с трудом давящую зевоту,
вести через Москву
неведомо куда.

Спасибо,
что с тобой сошлись мы в этом доме,
и мне дано вкусить
от призрачных щедрот,
когда передо мной
в мучительной истоме,
как рана,
на лице зияет чёрный рот.

Спасибо,
что Москвой ещё гуляют страсти,
и можно угодить
в божественный обман
и вылететь в окно,
и, плавая в пространстве,
ненужною звездой
пронизывать туман.

Да здравствует враньё
и видимость полёта,
и видимость любви,
свершённой в темноте,
пока цветут глаза
ромашками помёта
и гребни на — ушах,
и перья — на хвосте.

И вертится земля
подобием рулетки,
и я не знаю сам,
где оборвётся шаг,
и в лифте скоростном,
как жаворонок в клетке,
срываюсь в никуда
с седьмого этажа.

1980-е годы