Это наше. Ниша — или ноша, свет и крест, храни его, храни… Мы-то ладно, мы хоть что-то можем, всё-таки побольше, чем они. Чтобы жили эти голосочки, дай им, Боже, много лет и зим. Чтобы средь качелей и песочниц гром небесный насмерть не разил. Под родимым кровом, под покровом яблонь, в чёрном сонмище боёв. Вот они по лесенкам дворовым входят прямо в царствие Твоё.

Мы остались, мы на поле минном, злу — зиять, а им теперь сиять. Воинством, спасительным и мирным, за плечами нашими стоять. Что вам видится из горней сини? Бойня, бестолкова и шумна. Господи, пожалуйста, спаси их. Страшно же, когда идёт война по телам и судьбам острым краем, чёрными дорогами траншей… и когда всем миром собираем на спасенье чьих-то малышей…

Впереди тропинка, погоди-ка, справа свет, а слева чёрный скат. В мир чумной, взбесившийся и дикий страшно от себя их отпускать.

Дай им насмотреться, наиграться в тихий дождь и солнечные дни… Сущему — своё родство и братство ощущают — разве не они?! Чтоб как в песне, «щёченьки алели, глазоньки смотрели» веселей. Чтоб они росли и не болели (как всё просто — о добре и зле!), красками, фломастерами, клеем славили взаправду и в игре — солнце, облака, пушистый клевер, «кошку на окошке» во дворе…

На кровавых, истощенных нивах
всех, взошедших в горестные дни, —
Господи, пожалуйста, храни их.
Ради нас, наверное, храни…

28.07.2014