Солнце сегодня воркует особенно нежно,
Шлют одуванчики в синее небо одежды,
Дети смеются, подставив мордашки веснушкам,
Сдобная тётенька квас разливает по кружкам,
Воздух нанизан на хрупкие птичьи рулады,
Пачками ловят девчонки влюблённые взгляды, —
В мире весна, в мире буйство эмоций и цвета,
и через двадцать часов начинается лето.

 

Стояла гладь. Звенела тишь.
И вдруг с вершины колокольни,
Рванув крылом малоугольным, —
Воздухоплаватель поди ж, —

Слетел монах. На вираже
Его двойник скользнул по окнам.
И воздух стал сплетен и соткан
Из очень крепких выраже┘

То глас, рождаясь между крыл,
Такой глагол из сердца множил,
Что люди признавались позже,
Мол, с ними ангел говорил.

 

Фея мне дала колечко, бывший бублик — не иначе,
Всё иссохлось, мак обгрызли, есть следы от изолент.
Ну и что? Другого нету, опоздала я к раздаче,
Наш троллейбус задержали, мимо ехал президент

С мотоциклами и флагом. Он у нас из Петербурга,
Раз поехал — значит, надо. Это уж наверняка.
Я ж была среди народа, в самой гуще, дура-дурой,
Там меня к стеклу прижали и поплющили слегка.

Кабы не было задержки, я была б гораздо круче,
Я б таким кольцом блестела, всем бы стало ясно, что
Я могу чего угодно, вплоть до молнии из тучи,
Мне открыты тайны мира и секреты «Спортлото».

Я б кольцом распоряжалась с чувством, толком, расстановкой,
Я бы зря им не махала, а махала бы не зря.
Начала бы с витаминов: каждый бы жевал морковку,
На рабочем месте ловко валовой продукт куя.

Водку пить не запрещала, но ввела эффект бы новый:
Выпьешь рюмку — сразу хочешь небывалой чистоты,
Хвать совок — и все окурки собираешь возле дома,
А потом рыхлишь газоны и сажаешь в них цветы.

Я бы строго запретила самолетам падать с неба,
А то падают всё время, непонятно с чем в связи,
И гореть библиотекам, и, хотя звучит нелепо,
Я б с коррупцией боролась, смело жертвуя ферзи.

Я страну мою больную окроплю водой живою,
Колокольчиков наплавим, пушки станут не нужны,
А ретивым генералам я по звёздочке устрою,
Чтобы всё им оторвало, лишь бы не было войны.

Уж с таким кольцом могучим ты нигде не будешь лишним,
Шествуй всюду величаво, выдох свеж и взгляд лучист,
Ну а с бубликом на пальце ты волшебник никудышный,
Ты кудесник не глобальный, в общем, антиглобалист.

Как приду домой — заплачу, а потом полезу в ванну,
Выпью чаю, успокоюсь, вспомню всех, кого люблю.
И усну, в мечтах витая, утром чуть пораньше встану,
По дороге на работу свежих бубликов куплю.

Опубликовано на СИ в 2003 г.
Комментарии

 

Субботний летний день. Иду с базара,
нагруженный дарами огорода,
иду, блуждаю взглядом любопытным.
Как много интересного вокруг!

Вон Женщина машину покидает:
всем телом грациозно повернувшись,
изящно полусогнутые ноги
выносит из салона, приподняв.

Упруго закруглённые колени
подобны ослепительным вершинам.
Божественные бёдра неги полны —
как скользко взгляду двигаться по ним!

Ах, сколько дерзкой прелести в той Даме,
и женского врождённого кокетства,
и вызова всему мужскому роду!
Душа моя восторженно кричит.

Мужчины же спешат, не замечая,
что рядом — чудо. Видно, разучились
прекрасное они в прекрасном видеть.
Засалены рекламой их глаза.

Несчастные, они на то лишь смотрят,
куда их, как слепых котяток, тычут,
на то, что им объявлено красивым,
не порываясь в сторону взглянуть.

Увы, мой крик души они не слышат.
Стою, как дурень с писаною торбой.
Пакет с картошкой подло пальцы крючит.
Ногами в лужу грязную залез.

Она, наверно, тоже ест картошку,
закусывает чёрною икрою,
еду вином французским запивает,
салфеткой промокает нежный рот.

Вот что объединяет нас — картошка!
О радость, мы же родственные души!
Как я её, она меня желает.
Счастливый нынче выдался денёк!

Она идёт... Ко мне? Невероятно!
Она мне улыбается... Иль сплю я?
И говорит: «Мужчина, извините,
вы в лужу обронили кошелёк».

Как радостно быть столь небезразличным
для совершенно незнакомой Дамы
и слышать обращение «мужчина»,
ниспосланное с милых женских уст!

Опубликовано на СИ в 2001 г.
Комментарии

 

Словно юная богиня,
Хоть для конкурса снимай,
К нам в салатовом бикини
Гордо вышла леди Май.

Под лазурною косынкой
Солнцем волосы горят.
Тонкой вешней паутинкой
Сшит красавицы наряд.

Пусть пока она одета
Только в лёгкое бельё,
Но к приходу сэра Лето
Будет платье у неё.

Май листвой заизумрудит
Пышный новый туалет,
Белым кружевом на груди
Пустит яблоневый цвет.

Не скупясь, добавит в зелень
Ярких красок хоровод,
Ароматами сирени
Щедро в воздухе плеснёт.

Дышит нежностью природа,
Сердцу хочется любить.
Разве Май мужского рода?
Ерунда, не может быть!

Май, 2004