«Долго куковала кукушка...»
«Опрокинулась гладь и укрыла глубин забытьё...»
«В сером, каменном городе солнце повернуто вспять...»
Алиса
Ангел
Долго куковала кукушка
Меж дубовых лап узловатых...
Вот она, судьба — в завитушках,
В тёмных конопушках заката.
Вздрогнет из-под старой рогожки,
Глянет в сарафане из ситца,
То идёт-бредёт понемножку,
То как оглашенная мчится.
Средь базарной площади пляшет,
С мостовой гроши подбирая,
То дождливый плащ подпояшет
Запоздалой птичьею стаей.
Как кликуша мечется в поле,
По пустой стерне спозаранку...
Ох, смешная женская доля —
Всё латает на сердце раны,
Кто узнает? С виду — картинка,
Занавесит — будто бы терем...
В нём, свернувшись, боль в серединке
Капелькой дрожит драгоценной...
Опрокинулась гладь и укрыла глубин забытьё,
И рассыпались горы вдали, словно тёмные бусы.
Я давно за буйками, теперь это море моё
Да ещё теплохода, торящего воды по курсу.
Я давно за чертой среди сине-зелёных полей,
Надо мною полуденный месяц подвешен за донце,
Белых рыб караван под водою, как клин журавлей,
Проплывает, дробя плавниками прохладное солнце.
А под сердцем — морскою звездой нестерпимая грусть,
И охранники-скаты раскинули сети-антенны...
Я когда-нибудь, — слышишь? — вернусь, непременно вернусь...
Ты дождёшься... узнаешь... Ты вспомнишь меня непременно...
За кольцом горизонта качнётся седой океан,
И покатятся громы по ясной, сияющей крыше...
Возвращаются все теплоходы к своим берегам,
Только память всё дальше, всё тоньше, всё глуше, всё тише...
В сером, каменном городе солнце повернуто вспять —
Тихо кружится времени флюгер астральный...
Эти стены привыкли молчать
И веками хранить в одиночестве тайны...
В тесноте друг на друга опёрлись чужие дома,
Распустив рукава переулков и улочек.
Здесь зимой не сойти бы с ума
От колодцев дворов покосившихся, сумрачных.
В парапет, занесённые снегом, уткнулись авто,
В темноте тополя растворяются в небе,
В старом, молью побитом пальто
Ковыляет старушка с краюхою хлеба
В коммунальный приют, где соседям дождаться невмочь
Тёмной, узенькой комнатки с окнами в стену.
Вспоминает блокадную ночь
С омерзительным воем привычной сирены...
Вдруг, кольнуло в груди и мгновенно пронзило насквозь,
И осела у стенки без крика, без слова...
Через десятилетья сбылось —
Вот он, ожил осколок из сорок второго...
Вереницей роятся родные, что тихо ушли —
Кто в блокаде остался, а кто в перестройке...
А пурга все метёт пустыри,
Превращая в сугробы Фонтанку и Мойку...
Увидеть суть,
Уйдя от каждодневных дел,
Нырнуть в пучину мирозданья...
Алиса — путь
По грани бытия
Где с чистого листа рождается сознанье...
Не лень —
Но спешка — повод опоздать!
Вот вместо шляпки — голова с короной...
А время
Вверх и вниз, вперед и вспять
Порхает синей бабочкой по склону.
Там грош —
Изношенным до дыр
Условностям... Зажмурь глаза на солнце —
Найдёшь,
Увидишь яркий, странный мир
На дне квадрата чёрного колодца.
Вздох странной дамы
По зазеркалью тени бродят зыбко,
И ты уже сама
Глядит ОТТУДА на тебя с улыбкой...
Шёл, почти развеянный в дым,
Худой, близорукий, небритый...
Я спросила его: «Кто ты?»,
Отвечает: «Твой ангел-хранитель...» —
«А разве такие бывают
Ангелы?» — задумался на минутку.
Говорит мне: «Не знаю,
Возможно, это Всевышнего шутка,
Подумай, кто я, чтоб спорить с небом? —
Клоун, послушник, кукла...»
Дождь мешался со снегом
И пахли бензином руки...
Под ногами шуршало,
Туман поднимался над полем
А душа отзывалась
Какой-то неясной болью...
«Ничего, если я крылья сниму?
Просушить и почистить от грязи и пыли...
Я, наверно, такой потому,
Что меня никогда не любили...
Райская жизнь — ерунда,
А счастье — воздушный шарик...
Мама была молода,
А тут — ангеленыш-очкарик!
За ним — еще ангелят мал-мала, —
Вздохнул, помолчал, —
Вот такие дела...»
Время нитью непрочной
Нас влечет за собой,
День сменяется ночью,
Свет становится мглой.
Сон невнятный и чуткий,
Гаснет свечки фитиль.
Опрокинулись сутки,
Как пустая бутыль.
С Богом спорить зело
Перспектива не радует...
Мокрого снега к утру намело —
Он то тает, то падает...
В черных прогалинах лес,
Просыпается сонный город.
Только ангел куда-то исчез,
Сказав: «Подожди, я скоро!
Я ведь раньше работал
Близко, здесь за углом,
И мечтал о полётах
Ночами тайком...»
Был сегодня, как будто, нежней,
Грустно вздохнул, уходя,
Крылья оставил у самых дверей,
Взял капюшон от дождя...
День свинцом переполнен
И ползет под уклон,
Лист ударился с воли
О слепое стекло...
Занемела рука...
На ветвях суетятся вороны...
Вдруг откуда-то издалека
Дотянулся звонок телефона:
«Я ушел — если можешь, прости! —
К месту службы, смирив гордыню...
Каждый должен свой крест нести,
А тем более — мы, доныне
Подневольные ангелы... Больше звонить не смогу...
Виноват и поклялся Всевышнему...
Ах, за крыльями? Может быть, забегу...
Там в раю завалялись когда-то лишние...»
Тишина. Телефон погиб...
Я молчу в ответ: «До свидания!
Не болей, себя береги...», —
Ангел слышит на расстоянии...
...
Только если в душе надлом,
Мир вдруг кажется грубым, банальным и плоским —
Накрываюсь я ангела ветхим крылом...
...А однажды видала с женой в «Перекрёстке»...
