IV поэтический конкурс
"Гражданская лирика"

Время проведения: апрель-май 2008г.
Жюри: редколлегия

Номинация #1 "Во весь голос"

Количество участников в номинации: 52
 

И.Ермолова. Утро стрелецкой казни
Ю.Суренова. Москва
ЖПМ. 1945
 

Рыхлый снег, да по колено вязнут лошади,
В чистом поле — ни дымка, ни ветерка...
Их казнили поутру на Красной площади,
Не подвел палач, не дрогнула рука...

И только солнца медный глаз,
Так безучастен и безглас,
Взирал с небес — в который раз —
На черный эшафот...
Молчал в смятенье люд честной,
Но каждый чувствовал — спиной,
Что, может, завтра — и за мной
Судьба моя придет...

Им веревками стянули руки белые,
Да набросили на шею по петле...
Ах, солдатушки, да что же вы наделали?! —
Поклонитесь в ноги матушке-земле:

Пускай она рассудит всех,
Что было — подвиг, а что — грех,
Что — неудача, что — успех,
Что — зло, а что — добро...
Сквозь лет стальное решето
Прорвется стон: "А судьи кто?!"
А судьям платят — золотом,
Да чистым серебром...

Крик — в глазах, в мольбе предсмертной:
"Где вы, люди, где?!!"
Но милость к падшим — человеческая блажь...
Не судите вы, да не судимы будете,
Или ненависть от века жребий наш ?!! —

И нам, что церковь, что — кабак,
И свет — что мрак, и друг — что враг;
И продадим за четвертак
Родимого отца?!!
Здесь — от погони не уйдешь,
Всегда в цене — Иудин грош,
А совесть — в сердце острый нож,
И несть тому конца...

...На больших дорогах отгремели выстрелы,
Отпылали расписные терема...
Отчего же так у нас ведется исстари:
Бунтарям в России — плаха да тюрьма,

Кому — петля, кому — острог,
И век суров, и нрав — жесток,
И к Храму нет путей-дорог,
И некого спросить...
Нас жжет проклятье Лобных мест,
Но каждый — выстрадан — протест,
И здесь у каждого — свой крест,
Нести, а не — сносить!...

Москва тысячестенная стоит, бездомная.
Бездумная, глядит в глаза глазами томными
И молится искусственно своим сомнениям.
Расхристана. Распущена — пора цветения.

И путаются улицы, как повод брошенный.
Пылится одиночество в ногах прохожего.
На площади — асфальтовые спины-паперти
И церкви, что полдня для приходящих заперты.

По камню покупай ее себе, продажную,
Открыточно-прекрасную и фото-страшную.
Храни ее в кармане сторублевкой, фразою
Избитой о слезах, звучащей раз за разом. И —

С ума сходи от песни соловьиной в сквериках,
И снова, открывая, как Колумб Америку,
Влюбляйся в золотые купола, в бессонницу
Арбатских закоулков и Ивана звонницу,

В сиреневые дворики, мосты крылатые...
О боже, что ты делаешь со мной, проклятая!
Люблю и ненавижу я тебя неистово.
И пробую понять, а ты... А ты — немыслима.

Сигнал ракеты расцветил багрянцем
Сырую паль небесной вышины;
Я принимал небитым новобранцем
Свой первый бой под занавес войны.

Гудела сердца нервная синкопа,
Стуча раскатам канонады в такт;
Я медлил подниматься из окопа
В грохочущее марево атак:

Страх с оторопью змеями на жилах
Плели вериг хладеющий металл —
Но я тисками воли придушил их,
Приладил штык, оскалился и встал.

И молча двинулся, не зная в крике прока,
И ярость вызрела, запальчива, быстра —
И вот влилось в атаки грозный рокот
Моё осатанелое "Ура!".

Я страх забыл, как старые издержки,
В азарте боя устремясь вперед,
Где ураган ударов артподдержки
Мешал с землею черный небосвод.

Бледнели перекошенные лица
В смятении разрывов громовых;
Когда я добежал до их позиций,
Тогда уже там не было живых...

Бой кончился. Я к ратному сословью
Себя причислив, всё жалел тайком,
Что не пришлось святую лепту кровью
Богам войны внести своим штыком.

Мне думалось: "судьбы лихие тропы
Ведут то в бездну, то на пьедестал...
Я все-таки поднялся из окопа!..
Я выиграл тот бой: дрожал — но встал!"

Затем мы долго шли походным строем
По безмятежной юной зелени долин;
И я себя почувствовал героем,
Входя в уже поверженный Берлин.

Ликуй, освобожденная Европа!
Ликую я, салютным пульсом жил;
Я помню — я поднялся из окопа!
Я знаю — я Победу заслужил!