Время проведения Игр:
сентябрь—ноябрь 2009г.
Количество номинаций: 7
Общее количество участников: 164
Общее количество
заявленных стихотворений: 295
Жюри:
редколлегия, авторы журнала

 

Количество заявок: 77     Количество работ в финале: 20

А.Елисеева. Житейская история
В.Качур. горячо
Е.Неволина. Память
И.Будяк. *** (06—09 августа 2009)
Е.Корешкова. Свеча
П.Уфимов. захмелев ветрами...

 

Больно от собственной неразделённой блажи.
Ладно, как-нибудь выживу, не разноюсь.
Ну, оказалась не примой, а так, одной из...
Не умерла же!

Что ж, поздравляю: тебя не подводят рефлексы,
можешь похвастаться перед дружками в баре:
очередная барби в твою коллекцию
или мёртвая веточка в твой гербарий.

Жалко — на счастье игрушечную подковку,
и воскресений, и дачных маршруток, но разве я —
только тело, фирменная упаковка,
кстати, невскрытая, ха, я цинична до безобразия,

бывшая паинька, преданная поклонница...
Я не была современной, что называется,
знаешь, из тех, что в постели только знакомятся,
ну а потом на грубости нарываются...

Что теперь? Ложками — уксусную эссенцию
лопать, и ждать, что на небе легче,
резво носиться по бабкам и экстрасенсам,
что-то ожесточенно шептать на свечи,

впрок на тебя наводить долгосрочную порчу,
жечь в полнолунье всякую дрянь безотказную,
бог с тобой, золотце... В общем, живи как хочешь.
Я девятнадцатый день рожденья праздную.

Видишь, хватило двухмесячного карантина,
и не давлю из себя оголтелые строки я,
наша история слишком хрестоматийна —
даже для нудных учебников психологии.

Знаешь, я всё-таки помню: и парк, и циннии,
И до сих пор вечера забиваю чтивом...
Я повзрослела: из лирика стала циником.
Вот и казнюсь обречённым речитативом.

Комментарии
 

Думали о постели.
Позабыли поесть и
На метро не успели.
Целовались в подъезде.
Ледяные ступени
Добела накалили,
А потом не стерпели.
Сядь ему на колени.
Полутёмная спальня,
Горячо на кровати —
Молот и наковальня.
Скоро нужно вставать и
Никаких отношений,
Словно каждый невинен.
След ожога на шее
Под одеждой не виден.
Комментарии
 

Были дни рожденья — стали даты.
Да пришла глухая боль в ночи.
Возле новой крашеной ограды
Суетятся глупые грачи,

Прыгают, косятся исподлобья
На тропинки, лужи и кресты,
Черные гранитные надгробья,
Старые тряпичные цветы.

Ну какие у грачей заботы? —
Поклевать да в стае покружить...
Это нам бы — пережив кого-то,
Распрямиться вновь... и пережить.

Раз — и хлопнула весна в ладоши,
Смотрит на сиреневую чудь.
Нам бы, людям... жить бы нам подольше,
Ну и посчастливей — хоть чуть-чуть.

Снежный воротник сползает с кручи,
Жарко солнце натопило печь.
Кто из нас — живущий,
кто — живучий?
Ну да ладно, не об этом речь...

Утечёт беда ручьём под горку,
Будем жить, сердца не теребя,
Вспоминая — и светло, и горько.
И себя спасая от себя.
Комментарии
 

Невыносимо далеко
распяты мраморная кожа
(на вкус — парное молоко)
и рыжий шёлк волос. Итожа,
я упираюсь в тупики
аксиоматики Евклида:
скрещенья судеб — пустяки
для человечества как вида.

Но каково среди борозд
на полуперейдённом поле
понять, что сшитые внахлёст
две жизни снова распороли?
Свободны? — Освобождены
расчётливой хозяйской волей.
Смотри: преданья старины —
невозвратимые онколи¹.

О, рыжий ангел, ты сгоришь:
евгеника — проклятье рода:
давно приевшийся фетиш
зовут предметом обихода.

06—09 августа 2009
Комментарии

Невзрачный, белёсый цилиндрик из воска,
Высокий фужер — в нем под гелем — ракушка,
Витая сосулька в искрящихся блёстках,
Застывшая в вычурной позе зверушка...
У каждой из них — фитилёк незаметный,
у каждой из них назначенье такое:
коснувшись огня, при желаньи заветном
дарить незабвенное чувство покоя.
Рассеется мрак, к стенам бросятся тени.
Мир шёпотов, вздохов, касаний повсюду.
И будет плестись сеть любви и свершений
И просто желаний исполненных чудо.
Извечная тайна — смотреть через пламя.
На пальцы ловить капли жгущего воска.
И если поверить, забыться,
То с нами
Всё будет не сразу,
Всё будет непросто.
Для каждого чуда отмерены сроки.
С бессильным шипеньем погаснет огарок.
Сойдутся, иль вновь разойдутся дороги,
Останется тихого счастья подарок.

И лишь поутру, соскребая остатки
Сгоревшей свечи,
грустно ходишь по дому.
Как жутко и верно!
Как больно и сладко,
Сгорая самой,
освещать путь другому.
Комментарии
 

Захмелев ветрами весенними
девушка читала Есенина.
Про себя. В голос.

Шла по свежим утренним улицам
обходя весёлые лужицы.
Шла домой. Поздно.

Неба кружево тонет в фонтанчиках
как в глазах — соседские мальчики.
Колдовской возраст.

Золотится зайчик на платьице,
что взяла украдкой у матери.
Ничего. После.

Простучат каблучки в даль аллейную:
тянет юное поколение
в мир большой. Сложный.

Будут в жизни всякие разности:

мокрые носы, носки грязные,
гербалайф, крема молодильные,
молчаливый укор мобильника,
валидол и баллончик в сумочке
и забытый Есенин в тумбочке...

Но потом. Позже.

27.06.09
Комментарии